Голодный город - Страница 16

Впрочем, Торо несколько преувеличивал степень своего затворничества: на самом деле хижина добровольного изгнанника находилась всего в паре километров от его родного города Конкорда, куда он часто захаживал, чтобы побыть в обществе людей или пополнить свои запасы. Но для его читателей эти подробности особого значения не имели. Для них Торо был настоящим пророком, а его пример — призывом к чистой, искренней жизни в дикой глуши. «Уолден» не встретил восторженного приема, на который надеялся автор, но после его смерти книга постепенно приобретала все большую популярность, а ее главная идея: «сохранение нашего мира зависит от того, сохраним ли мы дикую природу» — нашла отклик у нарождающегося движения защитников окружающей среды.

Возможно, именно Торо расслышал зов дикой природы, но ее самым успешным глашатаем стал уроженец Шотландии и геолог по профессии Джон Мьюр. Список его лесных заслуг выглядит куда убедительнее, чем у Торо: «дикие университеты» Мьюра включали тысячемильный пеший поход от Индианы до Флориды и многие годы жизни среди нетронутой природы, в том числе ставшее для него откровением пребывание в долине Йосемити в горах Сьерра-Невада. Приехав туда в 1868 году, Мьюр был поражен красотой этого, как он выразился, «великолепнейшего из великих храмов природы» и остался там надолго, для чего ему пришлось подряжаться на любую поденщину. Следующие пять лет он кочевал в горах, работая то пастухом, то рабочим лесопилки, то паромщиком, и все это время изучая окрестный скалистый ландшафт. Обветренное лицо Мьюра само стало напоминать в те годы скальную породу. Со временем он пришел к выводу,

что Йосемитскую долину нужно защитить от воздействия человека. В1889 году журнал Century опубликовал две его статьи, в которых Йосемити предлагалось превратить в национальный парк, где запрещена любая хозяйственная деятельность (овцы, за которыми Мьюр с радостью присматривал 20 годами ранее, теперь удостоились нелестного прозвища «саранчи с копытами»). Ему удалось привлечь на свою сторону нескольких влиятельных друзей, в том числе и президента Теодора Рузвельта, которого он обратил в свою веру в 1903 году во время совместного туристического похода по долине — однажды главу государства пришлось даже откапывать из-под снежного завала. Усилия Мьюра увенчались успехом: в 1905 году Йосемит-ской долине был присвоен статус национального парка.

Тот факт, что наследием Торо и Мьюра стала идея о неприкосновенности «первозданной» природы, выглядит несколько парадоксально, поскольку оба они признавали роль человека в создании ландшафтов, вызывавших у них такое восхищение. В ранних работах Мьюра описывалось, как индейцы-аваничи соучаствовали в формировании природного комплекса Йосемитской долины. Автор не без некоторой зависти изумлялся их глубоким знаниям о своей среде обитания: «Нам, подобно индейцам, следовало бы знать, как добывать пропитание из папоротников, корней камнеломки, луковиц лилий, сосновой коры и так далее. Увы, наше образование уже много поколений оставляет желать лучшего». Он также одобрительно отзывался об умении индейцев сосуществовать с природой: «Индейцы ступают так мягко, что наносят окружающему их ландшафту не больше ущерба, чем птицы или белки». Однако с годами он стал все непримиримее относиться к любому вмешательству человека в жизнь столь дорогой для него дикой природы. Как отметил историк Саймон Шама, память об индейцах была «тщательно и целенаправленно вычеркнута из йосемитской идиллии».

Подобно своему предшественнику Торо Мьюр относился к дикой природе с поистине религиозным почтением. «Всем нам нужен не только хлеб, но и красота, — отмечал он в книге «Йосемити», вышедшей в 1912 году. — Всем нам нужны места для отдохновения и молитвы, где природа исцелит и укрепит и душу, и тело». С этим трудно не согласиться. Однако на вопрос о том, откуда же должен браться хлеб, Мьюр ответить не удосужился.

РУКОТВОРНАЯ ПОЧВА

Народ, губящий свою почву, губит себя.

Франклин Д. Рузвельт

К середине XIX столетия вековечная проблема снабжения городов продовольствием, казалось, была наконец решена. Речь шла уже не о самой возможности прокормить городское население, а о том, сколько это будет стоить. Для горожан все прошлые тревоги, связанные с продовольствием: хороши ли почвы, не будет ли засухи, пойдут ли дожди, не погибнет ли урожай — свелись к одной: к сумме еженедельных расходов на питание. Полностью оторвавшись от земли, они перестали увязывать идею еды с природой.

К тому же самому стремились и крестьяне. Основной задачей земледелия всегда было производство продовольствия с минимальными расходами и максимальной стабильностью, и главным противником в этом деле была капризная природа. Крестьяне с незапамятных времен искали способы укротить этого врага, и теперь, казалось, у них появилась такая возможность. В 1836 году немецкий химик Юстус фон Либих выявил основные вещества, необходимые для питания растений: двуокись углерода, азот, фосфор и калий. Вооруженный этим знанием, он создал первые в мире минеральные удобрения, заслужив прозвище «отца удобрений» (хотя с такими же основаниями Либиха можно назвать и «отцом бульонного кубика», поскольку именно он разработал технологию производства мясного экстракта и стал одним из основателей компании ОХО).

Поначалу результаты весьма обнадеживали. С помощью искусственных химических удобрений урожаи неуклонно росли, и угроза голода, казалось, быстро становилась достоянием прошлого. Но через несколько лет урожайность снова начала падать, и крестьянам, чтобы поддержать ее на прежнем уровне, пришлось применять все более концентрированные препараты. Как выяснилось, искусственные удобрения не могли заменить естественного баланса, сформированного смешанной растительностью — при длительном применении они только снижали плодородие почвы. К концу жизни Либих разочаровался в своих идеях. «Я согрешил перед Господом, — писал он, — и понес заслуженное наказание. Я хотел улучшить творение рук его, поскольку в своем ослеплении был уверен, что в поразительной цепи законов, определяющих и постоянно возрождающих жизнь на поверхности Земли, он позабыл одно из звеньев». Хотя Либих и осознал, что в природное равновесие лучше не вмешиваться, джинн уже был выпущен из бутылки. Гигантские элеваторы Америки нужно было наполнять чистым зерном, а не севооборотной смесью пшеницы, турнепса, ячменя и клевера. Химические удобрения стали необходимым элементом коммерческого земледелия.