Голодный город - Страница 38

В XVII веке зерно было достаточно ценным продуктом, чтобы за него платили разумную цену, но, как отмечают в своей книге «Пищевые войны» специалисты по продовольственной политике Тим Лэнг и Майкл Хис-мэн, в современном агробизнесе само по себе сельское хозяйство «перестает играть заметную роль». Рыночная стоимость базовых продуктов питания вроде зерна и картофеля настолько низка, что фермеры зачастую не окупают даже затрат на их производство. Цены устанавливают торговые компании, чьи решения не связаны или очень слабо связаны с природой продуктов, которые они продают, — и результаты часто бывают катастрофическими. Например, в 2002 году сеть Wal-Mart решила снизить цену на бананы сразу на треть — это был чисто рекламный ход, поскольку потребители, как давно известно в отрасли, покупают бананы в одном и том же количестве независимо от их розничной цены. Такое решение немедленно привело к общемировому обвалу цен на этот товар. Другие розничные сети вынуждены были последовать примеру Wal-Mart, выкручивая руки поставщикам, а те, в свою очередь, переложили убытки на плечи производителей в странах Карибского бассейна, которым в результате заплатили за выращенные бананы меньше себестоимости. Впрочем, припирают к стенке не только фермеров из развивающихся стран. Когда в Британии мы платим за литр молока 70-80 пенсов, мало кто из нас может предположить, что из этой суммы производителям достается только 18 пенсов и что их убыток в среднем составляет три пенса на литр. Если осознать, что дополнительные 3-4 пенса за литр спасли бы британские молочные хозяйства от разорения, вся ситуация выглядит просто абсурдно.

Компании-переработчики тоже находятся под ударом. Другой рекламный трюк Wal-Mart (о нем пишет Чарльз

Фишман в своей книге «Эффект Wal-Mart») предусматривал продажу четырехлитровых банок маринованных огурцов по чудовищно заниженной цене в 2 доллара 97 центов. Предложение было столь выгодным, что покупатели буквально сметали банки с полок: их продавали по 200 ооо штук в неделю, хотя большинству людей такое количество маринованных огурцов просто не нужно (когда откроешь банку, они очень быстро плесневеют). Эта затея чуть не довела до банкротства производителя маринованных овощей фирму Vlasic. В течение двух с половиной лет ей приходилось расширять производство, но несмотря на объем продаж, о котором прежде она не могла и мечтать, прибыль практически равнялась нулю. Как отмечает Фишман, вся история с маринованными огурцами была рыночным фантомом, не принесшим пользы ни покупателям, ни производителю. Феноменальный размер современных продовольственных концернов позволяет им творить собственную реальность.

КРУГОВАЯ ПОРУКА

Конкуренты — наши друзья. Наши враги — потребители.

Джеймс Рэндалл, бывший президент агропромышленной компании Archer Daniels Midland

Современная пищевая промышленность дает нам то, о чем всегда мечтали наши предки: еду в изобилии и по дешевке. Теперь, когда она у нас есть, большинство людей не задумывается о том, как она к нам попадает. Но мы полностью зависим от компаний, снабжающих нас продуктами, — разве это не повод для беспокойства? Возможно, сельское хозяйство и «перестает играть значимую роль», но есть-то нам все равно надо. Поэтому, когда выясняется, что 81% говядины в США перерабатывают всего четыре гигантские корпорации и что они же выращивают половину поголовья крупного рогатого скота в стране, что это означает для американского любителя гамбургеров?

Консолидация в пищевой промышленности характерна не только для Соединенных Штатов: 85% мирового рынка чая контролируют три компании, а 90% торговли зерновыми — пять. Адам Смит наверняка переворачивается в гробу.

На общемировом уровне свободной торговли продуктами питания просто не существует. Пирог делит между собой все более могущественная корпоративная олигополия. В пищевой промышленности честная конкуренция является скорее исключением, чем правилом: в недавнем докладе неправительственной организации по борьбе с бедностью Action Aid утверждается, что 85% штрафов за ценовой сговор выплачиваются компаниями именно этой отрасли. Но штрафовать транснациональные корпорации за картельные соглашения все равно что наказывать футболистов за бранные слова во время матча. Выплата штрафов — просто один из характерных для бизнеса рисков. Если посмотреть на взаимоотношения Wal-Mart с правосудием за последние годы, то компания предстает рецидивистом, с маниакальной настойчивостью собирающим приговоры: в ее копилке множество разнообразных исков, в том числе и крупнейший в истории — за то, что она недоплачивала 1,5 миллионам своих сотрудниц. Корпорации вроде Wal-Mart ведут себя так, словно закон для них не писан, и пока их прибыли превышают штрафы с таким запасом, как сейчас, у них есть для этого все основания.

В Британии и Америке продовольственное снабжение фактически вышло из-под контроля правительства. Эта жизненно важная функция делегирована государством транснациональным корпорациям. В 2002 году Джордж Буш вызвал волну возмущения, объявив о выплате в ближайшие десять лет 174 миллиардов долларов субсидий для поддержки американского сельского хозяйства, большую часть которых получат отнюдь не мелкие фермеры из прерий. На деле американский агробизнес сильно влияет и на собственное правительство, и на продовольственную политику в мировом масштабе. Когда бывший вице-президент компании Cargill Дэн Амстутц занимал высокий пост в Министерстве сельского хозяйства США, он, как считается, участвовал в разработке ныне действующего Соглашения по сельскому хозяйству в рамках Всемирной торговой организации. Неудивительно, что американский агробизнес постоянно обвиняют в саботаже заключения новых международных соглашений в области сельского хозяйства и пищевой промышленности — ведь он, по сути, сам создал действующую ныне систему.